Почти все наши источники содержали описание многочисленного мужского потомства от нескольких жен Владимира. Длугош упоминает о женах и детях Владимира сразу в двух фрагментах 2-й книги своей хроники, причем эти его известия не идентичны друг другу. В первом случае Длугош следует летописному рассказу, посвященном«похоти» Владимира. Во втором случае по летописи этот автор называет лишь количество сыновей этого князя и их имена, однако произвольно указывает матерей наследников, в результате чего и возникает содержательное несоответствие с предыдущим фрагментом. Тогда как первоначально «единоутробными» детьми он называет Изяслава, Мстислава, Ярослава и Всеволода, в дальнейшем в эту группу включаются Вышеслав, Изяслав, Святополк и Ярослав. Прочие же восемь сыновей вовсе не «распределены» по матерям. Это противоречие польский историк никак не комментирует.

Распределение городов и земель русской земли между главными наследниками Владимира Длугош воспроизводит по летописи. Однако в летописный рассказ им внесено несколько изменений, в частности указываются уделы трех младших сыновей — Станислава, Позвизда и Су — дислава, за которыми, согласно хронике, Владимиром были закреплены

Киевское и Берестовское княжества, «которые должны были перейти к ним лишь после его смерти».

Совершенно иную картину разделения Руси рисует в своей хронике Кромер, апеллировавший к сочинению Длугоша. Вместе с тем расхождения с этим источником существенны, поскольку Кромер не только допускает много искажений при передаче на латинском языке имен сыновей Владимира и названий городов, переданных им в уделы, но и «перераспределяет» уделы трех младших князей, происхождение известий о которых в хронике Длугоша у нас вызвало сомнение. В частности, Станиславу Кромер «отдает» Смоленск, Судиславу — Псков, а Позвизду — Волынь. Интерес в данном случае вызывает указание на уделы Судислава, дальнейшая судьба которого действительно была связана со Псковом, и Станислава, на что имеются указания в русских летописных памятниках.