Несмотря на некоторую сумбурность изложения и хаотичность аргументации, за рассуждениями Стрыйковского, с нашей точки зрения, стоит стремление упорядочить многочисленные этногенетические гипотезы его предшественников, скорректировать образ древнейшей славянской истории, а также подтвердить тезис о локализации славянской прародины «на востоке», связать ее территориально с восточнославянскими землями, что было вызвано особенностями актуальной ситуации в Восточной Европе, сложившейся в результате тех геополитических изменений, к которым привела Ливонская война.

Современники Стрыйковского не представили полноценных концепций происхождения Руси и Московии, как правило, ограничиваясь пересказом мнений предшественников, дополнявшихся собственными оценочными суждениями. Такого рода фрагменты, посвященные восточнославянским этногенетическим сюжетам, можно найти в сочинениях Яна Красиньского, Александра Гваньини и Станислава Сарницкого.

В латинском трактате Красиньского, публикация которого была приурочена к избранию на польский трон французского принца Генриха Валуа, помимо свидетельств о происхождении славянских народов мы находим также краткое историко-географическое описание восточнославянских земель Речи Посполитой. Хороним «Сарматия» этот польский автор считает старинным названием Польши, а происхождение славян связывает с «Руссией», известной древним авторам под названием Роксолании, обращая внимание читателей на то обстоятельство, что ныне эта территория принадлежит Польше. Тем самым Красиньский повторяет аргументы Кромера, сославшись на его сочинение, в частности передает свидетельство о неизвестности античным историкам этнонима «руссов», современных насельников древней славянской прародины, а также констатирует тождественность имен роксолан и руссов. Таким образом, все, что было сказано о роксоланах древними писателями, автор трактата относит на счет руссов.