В «Польской хронике» Меховия упоминается о пяти «оставшихся» сыновьях Ивана, которые названы по их именам и перечислены по порядку рождения: первым польский автор называет Василия, вторым — Юрия, третьим — Дмитрия, четвертым — Семена и пятым — Андрея. Историк сообщает также, что князь Иван«назначил преемником и наследником после себя своего внука Дмитрия» , который в дальнейшем был схвачен и брошен в темницу первородным сыном Ивана Василием, занявшим княжеский престол вопреки воле отца.

Воспользовавшись записками Герберштейна, Кромер уточняет свидетельства Меховия. Под выносной глоссой «Наследование московского княжества» он сообщает о «родовом обычае» , согласно которому «по отцу должен был наследовать самый старший сын» . Сложности, как свидетельствует Кромер, ссылаясь на Гер — берштейна, возникли в связи со смертью старшего сына Ивана, в результате чего наследником сначала был назначен внук Дмитрий, а затем «по всей видимости по совету второй жены-гречанки князь изменил решение» в пользу рожденного ею сына Габриэля, «которого в дальнейшем стали звать Василием». Кромер также упоминает о заточении Дмитрия дедом «в темницу», последующем его освобождении и восстановлении в правах наследника княжеского престола. Окончательное утверждение власти Габриэля-Василия историк связывает с новым заточением Дмитрия после смерти Ивана, то есть подтверждает тезис Меховия о силовом характере смены князя и, соответственно, нелегитимности престолонаследия в Москве. Практически без изменений данный фрагмент хроники Кромера был пересказан Стрыйковским.