Вместе с тем, несмотря на отмеченные изменения, по представлениям Меховия, этнический статус руссов-рутенов все же ниже, чем статус поляков, поскольку прямо не повторяя мысли Длугоша об основании Руси поляками, этот автор вместе с тем не упускает случая заметить уже применительно не к исторической, но к современной ему ситуации, что «во главе народа рутенов стоят знатные люди из поляков» .

Современник Меховия Иодокус Людовик Деций, при описании славянской эпонимической легенды, ориентируется не на интерпретацию Длугоша, а на более раннюю версию чешского происхождения, представленную в трактате историка второй половины XIV в. Пшибика Пул — кавы, где Чех выступает в роли главы родовой иерархии славянских народов. Однако, в отличие от чешской интерпретации эпонимического сюжета, в версии Деция речь идет о тернарной конструкции: эпоним Рус, хотя и представляется как второстепенный персонаж, но его существование не подвергается сомнению. Таким образом, происходит закрепление за прародителем восточных славян определенного места в генеалогической цепочке, что позволяет сделать вывод о признании Децием его равноправия в родовой иерархии эпонимов славянских народов.

В рукописных анналах польского историка и публициста Станислава Ожеховского, созданных в середине XVI в. , этногенетическая концепция, связывавшая происхождение славянских народов с их легендарными братьями-эпонимами, претерпела некоторую эволюцию. Этот автор называет прародителем и «вождем» произошедших от славян русских, а также братом Чеха и Леха не Руса, а Роксолана. По свидетельству Ожеховского, Роксолан вместе со своими братьями получил земли, на которых расселился его народ, «за верность и победы от Александра », в соответствии с выданным им «привилеем», упоминавшимся в средневековых чешских хрониках.