Данная Длугошем оценка князя Ивана и мотивов проводимой им политики по отношению к Новгороду не пересматривалась иными польскими историками. Так, Меховий в своей «Польской хронике» под выносной глоссой «Иван Васильевич князь Московии умер» характеризует этого монаха как «расчетливого принцепса» , но ставит ему в заслугу главным образом успехи во внешней политике. Присоединению Новгорода Меховий посвящает краткий рассказ, в котором упоминает лишь о трофеях московского князя, вывезенных из Новгорода, однако опускает данное Длугошем объяснение мотивов акции Ивана.

Помимо сочинений Длугоша и Меховия, для польских историков второй половины XVI в. важным источником сведений об эпохе правления Ивана Васильевича становятся рукописная хроника Ваповского, а также записки Герберштейна. Их использование привело к корректировке представлений о новейшей истории Московии.

Кромер под выносной глоссой «Соседние русские совращены Мос — хами» свидетельствует о том, что русские князья, родственники Ивана, были подчинены им «скорее хитростью, чем силой оружия» . В числе «русских северных народов», признавших верховную власть московского князя, им упомянуты Владимирцы, Новгородцы, Ярославцы, Тверичане, Можайцы, Суздальцы, Псковичи, Рязанцы и Северцы. Кромер не указывает дат включения тех или иных княжеств в состав Московской державы и поэтому опять же создается впечатление единовременности образования огромной империи. Также не указывая конкретных дат, в 29-й книге своей хроники Кромер освещает обстоятельства присоединения к Московии Новгорода и Северских земель. В первом случае историк с некоторыми сокращениями, но в целом корректно пересказывает реляцию Длугоша, несмотря на наличие в его распоряжении более содержательного источника, освещавшего обстоятельства присоединения Новгорода к московским владениям, а именно записок Герберштейна.