Луцкий поход литовского князя, согласно реляциям Стрыйковского, не был связан с военными действиями, поскольку князь Лев, не дожидаясь «мощи Гедимина», бежал к своему зятю брянскому князю Роману, после чего «бояре и чернь» столичной крепости «не хотели сопротивляться Великому князю Гедимину, и все единогласно перешли под его власть и правление, со всем Луцким княжеством и его городами принесли присягу наследственной верности». Вместе с Луцким княжеством, как пишет Стрыйковский, в состав Литвы была возвращена также Брестская земля, прежде незаконно отторгнутая Львом.

Для войны с киевским князем Станиславом, «который единственный в то время по своим предкам писался монархом или единовладцем русским», согласно реляциям Стрыйковского, Гедимин тайно собрал огромное войско, захватил приграничные крепости Овруч и Житомир, а также приказал разрушать и сжигать во владениях Станислава «все, что попадалось на глаза». Польский историк свидетельствует, что такое насилие вынудило киевского князя, не дожидаясь литовцев в Киеве, первым напасть с оружием на «рабов своих предков», заручившись поддержкой татар и «прочих русских и северских князей», в числе которых упоминаются переяславский князь Олег, луцкий князь Лев, изгнанный литовцами, и Роман Брянский. Русско-татарское войско, противостоявшее армии Гедимина, Стрыйковский называет «громадой». Решающее сражение на реке Перне описано как в хронике, так и в повести «О началах» очень подробно: польский автор подчеркивает масштабность битвы, отмечая полководческий талант Гедимина и слабый моральный дух русских, проигравших сражение из-за гибели двух своих князей.