Игнорирование этого события, с нашей точки зрения, едва ли было случайностью. Можно предположить, что родство Болеслава и Святополка не акцентировалось в хронике в связи с тем, что женитьба последнего на дочери польского короля была истолкована Длугошем как ошибочное решение, поскольку зять Болеслава не только не смог закрепиться на киевском престоле по итогам войны с Ярославом, но и имел репутацию братоубицы, а также весьма ненадежного союзника Польши. Поэтому упоминание о породнении двух монархов могло нанести существенный ущерб репутации Болеслава Храброго в глазах читателей хроники Длугоша.

Важную роль для концепции двусторонних отношений в хронике Длугоша приобретает свидетельство о браке внука Болеслава Храброго Казимира и дочери Владимира Марии-Добронеги , которому посвящен содержательный рассказ. Этот брачный союз оценивается как выгодная Польше «матримониальная» сделка, заключенная в интересах польской монархии. Длугош называет важнейшим достоинством невесты ее «благородное» происхождение по материнской линии от сестры греческих императоров Василия и Константина Анны, делает акцент на богатом приданом, полученном Казимиром от ее брата Ярослава, а также придает особое значение переходу

Марии-Добронеги в католичество. Важнейшим политическим следствием заключения данного брака историк считает обеспечение «спокойствия и безопасности со стороны Руси», а также «русскую помощь в войнах» против внешних и внутренних врагов польского монарха. Уже упоминавшийся нами символический акт добровольного «возвращения» Казимиром Ярославу захваченных в свое время Болеславом Храбрым «многих областей и крепостей Руси» Длугош обуславливает «истинно союзническими» отношениями между двумя странами, установившимися в результате породнения двух династий. В сочинениях последователей Длугоша его свидетельства об этих событиях переданы без существенных изменений.