Также не следует недооценивать возможного влияния на представления Стрыйковского об истории русских земель гипотетического летописца «смоленского монаха Димитрия», упоминающегося среди источников «Посланника добродетели» , реконструкции которого посвящено исследование современного польского ученого З. Войтковяка.

Польские средневековые источники — анналы и хроники — не содержали систематизированного очерка истории славянского востока, однако включали фрагменты, позволявшие получить представление о характере отношений Польши и Руси, главным образом об их войнах и брачных союзах польских и русских княжеских домов. Следует отметить крайне небрежное отношение ряда польских авторов ренессансной эпохи к ссылкам на сочинения своих предшественников. Упоминания о трудах польских средневековых историков в их сочинениях крайне немногочисленны, в отличие от трудов античных или средневековых зарубежных авторов. Информацию об использовании сведений соотечественников можно обнаружить в «списках цитируемых авторов», но они очень редки на страницах сочинений. Это обстоятельство существенно затрудняет исследование заимствований тех или иных «русских» известий интересующих нас исторических произведений, имеющих польское происхождение.

Первенство в обобщении свидетельств польских средневековых источников, посвященных истории Руси и польско-русских отношений, принадлежало Длугошу. Среди его источников для освещения данного сюжета главным образом использовались составлявшиеся на протяжении длительного времени «Рочники краковского капитула», «Рочник Свентокшиский» и «Рочник Траски», а также ряд хроник, в числе которых выделяются сочинения Галла Анонима, магистра Винцентия Кадлубка, Великопольская хроника и хроника Янка из Чарнкова. Подходы польских авторов конца XV-XVI вв. к заимствованию сведений из средневековых польских источников при описании русских событий были изучены Н. И. Щавелевой, которая пришла к заключению, что при описании тех или иных событий Длугош и его последователи отдавали предпочтение свидетельствам современников. Между тем провести грань между заимствованиями из определенных источников непросто, поскольку средневековые хронисты нередко целиком включали свидетельства своих предшественников в состав собственных сочинений, в результате чего их «русские» известия различались лишь в отдельных деталях, тогда как сам подход к трактовке тех или иных событий не менялся.