Кромер представляет концепцию политогенеза Московского княжества уже в первой редакции своей хроники. Он делает акцент на том обстоятельстве, что «имя Мосхов» в качестве маркера одноименной этнополитической общности «получило распространение относительно недавно и далеко не всеми в Руссии охотно принималось». Сославшись на мнение Герберштейна, Кромер утверждает, что «так был назван один из многих народов от реки и крепости Москва» во времена, когда империя Руссов была разделена на множество княжеств. Под выносной глоссой «Русские северные народы, которые повинуются князю Мосхов» в первой редакции хроники Кромер сообщает о том, что московским князьям удалось значительно расширить свое княжество и в дальнейшем покорить «русские народы более значительные, древние и благородные нежели Мосхи, которые «перешли в имя Мосхов, однако в равной мере охотно имя Руссов и теперь еще признают». В третьей и последующих редакциях своего сочинения Кромер вносит изменения в этот фрагмент и под выносной глоссой «Каким образом была расширена империя Мосхов» дополняет свое повествование указанием на методы, применявшиеся московскими князьями, в том числе свидетельствует, что вышеупомянутые народы были покорены «частично путем заключения брачных союзов, частично благодаря изменам, частично насилием». Польский историк объясняет успех экспансии московских князей слабостью русских княжеств, причинами которой названы жестокие внутренние раздоры, а также нападения половцев и татар.

Кромер делает акцент на претензиях не только московского князя, но и московского митрополита на первенство во всей Руси, отразившихся в титулах глав светской и духовной власти Московии. Польский историк дает негативную оценку таким претензиям — использование московским митрополитом титула «митрополита Руссии» он называет «узурпацией», а присвоение «князьями Мосхов» господства над всей Русью, нашедшее отражение в их «титуле короля или императора всей Руссии» , характеризует как «величайшее хвастовство» на том основании, что «Мосхи» как самостоятельный народ появились на исторической арене относительно недавно и потому не располагают убедительными аргументами для обоснования подобных претензий. Таким образом, Кромер стремится дать рациональное объяснение феномену Московии, военно-политическое значение которой в региональной политике его времени значительно возросло. Данная концепция становления «Империи Мосхов» имела также и прикладное значение, поскольку позволяла объяснить читателям хроники Кромера как в самой Польше, так и за ее пределами, мотивы участия московского государства в Ливонской войне, а также выявить причины его вражды с польско-литовским союзом.