Почти дословно по Кромеру свидетельства о мятеже русских переданы в хронике Стрыйковского. Заслуживает внимания вывод этого автора, отсутствующий в сочинениях предшественников: Стрыйков — ский называет итоговую победу, одержанную киевским князем Яро — полком над Болеславом III, которая привела к смерти последнего «от горя» , «местью» за пленение этого русского князя Петром Властовичем. Тем самым констатируется восстановление Status—Quo в польско-русских отношениях, некоего равновесия потенциалов, которое в той или иной степени были вынуждены признавать все упомянутые нами выше польские авторы.

Также характерны упоминания о протекциях польского государства, проявлявших лояльность к нему русских князьях, связанными с польским княжеским домом родственными узами. Так, Казимир изображен Длугошем как покровитель «своего родственника» галицкого князя Мстислава, подвергшегося гонениям на Руси. Эта вымышленная Длугошем фигура оказалась весьма функциональной для дальнейшего конструирования конфронтационной парадигмы двусторонних польско-русских отношений, поскольку благодаря ей хронист получает возможность в выгодном для поляков свете представить последующий конфликт Казимира с коалицией русских князей, противников мифического Мстислава, питаемых «врожденной ненавистью к полякам». Согласно Длугошу, в решающей битве, датированной все тем же 1182 г., польская армия победила превосходившее ее по численности войско русских, что позволило Казимиру передать власть «в Галицком королевстве» Мстиславу в обмен на клятву, что тот «никогда не оставит польский народ ни в счастье, ни в несчастье». Тем самым польский историк дает понять, что Казимиру удалось выполнить задачу утверждения на Руси лояльного по отношению к Польше князя, реализовать которую в разное время пытались его предшественники — Болеслав I, Болеслав II и Болеслав III.