Характеризуя формы русско-половецких взаимоотношений, Длугош ссылается на нормы «международного права», договоры русских и половецких князей, а также упоминает о выплате русскими половцам ежегодной дани. В качестве гарантий мирного сосуществования русских и половцев, связанных договорными отношениями, Длугош упоминает о взаимном обмене князей заложниками, а также о женитьбе киевского князя Святополка на дочери половецкого князя Тугортхана. Возникавшие в результате относительного сближения русских и половцев временные политические «союзы» польский историк оценивает с прагматических позиций — считает их залогом безопасности наиболее уязвимых княжеств, а также дополнительным фактором усиления политических позиций того или иного русского князя в междоусобных войнах с соотечественниками.

Длугош также отмечает участие наемных половецких отрядов, выступавших на стороне русских князей в войнах с их внешними противниками — Польшей, Венгрией и татарами. Под 1094 г. в его хронике подробно описана военная акция «половецкого князя Боняка» , действовавшего против венгров на западных границах Руси в интересах перемышльского князя Володаря и волынского князя Давида. Половцы также упоминаются во фрагменте 6-й книги хроники Длугоша, посвященном описанию Галицкой войны, в качестве союзников коалиции четырех русских князей, противостоявшей объединенными силами Венгрии и Польши. Польский историк пишет об участии в Галицкой войне «огромного половецкого войска» , которое по численности вдвое превосходило армии венгров и поляков и, по свидетельству Длугоша, сыграло решающую роль в генеральном сражении, обеспечив русским победу. Реляции автора хроники указывают на то, что половцы в этой войне использовались лишь как наемники и не имели какого-либо политического интереса: тогда как русские, по словам Длугоша, после победы стремились не оставить в живых ни одного венгра или поляка, «резали их как скот», их союзники-половцы, напротив, были заинтересованы лишь в трофеях — конях, оружии, одеждах, а также пленниках.