В первом случае Длугош выделяет в качестве кульминационного момента всей русской войны Болеслава I его триумфальный въезд в Киев «в блеске оружия, на коне с обнаженным мечем в окружении воинов» через Золотые ворота, которые, согласно реляции хрониста, «в знак победы» польским монархом были рассечены мечом. Описывая это событие под 1008 г., Длугош допускает «двойную» ошибку в его датировке, поскольку связывает триумф Болеслава I с Золотыми воротами, строительство которых, согласно «Повести временных лет», завершилось лишь через полтора десятилетия после смерти этого польского короля. В то же время такая увязка была оправдана идеологически, поскольку для Длугоша было крайне важно посредством акцентирования данного символического акта закрепить в историческом сознании поляков факт взятия Киева именно Болеславом I, совершившим множество иных достойных завоеваний и расширившим пределы Польши на западе и на юге, что позволяло обосновать претензии польской короны на русские земли в последующие эпохи.

Следует при этом отметить, что приписывая Болеславу I «рассечение» мечом Золотых ворот, Длугош не был оригинален, поскольку следовал реляциям своих предшественников. В частности, уже в хронике Г алла Анонима мы находим свидетельство о том, что «Болеслав обнаженным мечом ударил в золотые ворота», Винцентий Кадлубек называет отметину на них «пограничным знаком», обозначившим пределы владений Польши на востоке, а автор «Великопольской хроники», приписывавший мечу Болеслава сакральные свойства, пишет о том, что с его помощью след на киевских воротах был оставлен польским королем «по внушению ангела».