Противоречие концепции Стрыйковского состоит в том, что отождествляя скифов и татар и, тем самым, существенно «удревняя» историю последних, этот автор одновременно повторяет тезис своих предшественников о неизвестности татар греческим и латинским авторам, а также упоминавшиеся нами выше их реляции о происхождении этого народа «с реки Тартар» , местонахождении их прародины за Каспийским морем на склонах то ли горы Имаус, то ли Кавказских гор.

Сам Стрыйковский противоречивости своих свидетельств не замечает, делая акцент не столько на происхождении татар, сколько на масштабах и результатах их завоеваний. В его хронике выделены два направления татарской экспансии — южное и западное. В первом случае Стрыйковский свидетельствует о завоевании «татарскими народами», вышедшими от Кавказских гор, Армении, Каппадокии и «Ритинейских королевств», установлении их господства «почти по всей Азии и Сирии», а также о захвате Иерусалима в 1012 г. Результатом этих завоеваний, по словам Сгрыйковского, было создание при попустительстве христианских государей «магометанского» Турецкого государства. Во втором случае исходным пунктом экспансии татар названо то место, где Волга впадает в Каспийское море. Стрыйковский пишет о том, что переправившись через Волгу они «огромной силой двинулись на запад, где вступили в войну с половцами».

Гваньини уделяет внимание вопросу происхождения и ранней этнической истории татар в «Хронике татарской земли», опубликованной в составе польскоязычной версии описания Европейской Сарматии. В значительной степени этот автор ориентируется на достижения своих предшественников — с некоторыми изменениями пересказывает соответствующие фрагменты хроник Бельского и Стрыйковского, а также включает в свое сочинение множество фантастических домыслов и преданий, которые представляют татар как древних властителей Азии. В результате, реляции Гваньини о татарских древностях оказываются еще более противоречивыми и запутанными, нежели свидетельства его предшественников.