Лишь Стрыйковский описывает самые ранние походы русских князей против Византии. Первый поход этот автор связывает с именами «потомков Кия» Оскольда и Дира. Со ссылкой на летописи Стрыйковский упоминает об осаде русскими Царьграда-Константи — нополя, завершившейся чудесным спасением греков благодаря вмешательству божественного промысла. Единственным разночтением между рассказом польского автора и реляцией летописца является упоминание разных греческих патриархов, защитивших своей молитвой столицу империи от русских: тогда как в «Повести временных лет» фигурирует Фотий, Стрыйковским упоминается Сергий.

Стрыйковский также упоминает о походе против греков русской армии под предводительством Олега. Итогом этой войны польский историк называет заключение перемирия между греческим цесарем и русским князем, который, по словам историка, был «ублажен дарами» и «оставил там свой щит с гербом на память для потомков». В рассказе об этом событии Стрыйковский высказывает предположение, что «этот герб или щит… подобен тому гербу, какой ныне использует Московский». Для убедительности автор хроники ссылается на свои личные наблюдения: свидетельствует о том, что он «своими собственными глазами» видел над галатскими воротами в Константинополе герб «аналогичный московскому» во время своего путешествия в составе польского посольства в Турцию в 1575 г. Подобного рода геральдические аналогии во второй половине XVI в. были весьма функциональны, поскольку отмеченное сходство гербов позволяло сделать акцент на преемственности древнерусской и московской государственных традиций, подтвердить тезис исторического единства политической организации восточных славян.