Польский автор указывает на противоречивость литовско-русских отношений в период правления преемника Миндовга князя Войшелка. С одной стороны, упоминается о «большой дружбе» Войшелка и Шварно, которые совместно нападали на Польшу. С другой стороны, Стрыйков — ский свидетельствует о конфронтации литовского князя с «русским королевичем»Львом Даниловичем, причиной которых названо намерение Войшелка оторвать от его владений Владимир, воспользовавшись нестабильностью политической обстановки на Руси, вызванной смертью Даниила. Упоминается также о том, что литовский князь «настойчиво требовал у Руси всей Волыни» .

Именно эти претензии, по мнению Стрыйковского, стали причиной убийства Войшелка Львом. Польский историк подробно описывает это преступление как в хронике, так и в повести «О началах». Согласно его реляциям, спор о принадлежности волынских земель предполагалось разрешить посредством переговоров и подписания «договора» при посредничестве Шварно Дрогичинского, Василько и «других русских князей». Из-за сходства обстоятельств, сопутствовавших убийству, польский историк сравнивает преступление, совершенное Львом, с «хитрой уловкой его предка Киевского и Владимирского монарха Ярополка», который в 1139 г. так же «предательским способом» нанес поражение «польскому королю» Болеславу Кривоустому.

Об обстоятельствах убийства Войшелка Львом Стрыйковский подробно рассказывает в хронике, в частности пишет о том, что, будучи пьян, русский князь перед расправой над Войшелком «начал предъявлять претензии за жестокости его отца Мендога, которые тот причинял русским землям, в том числе и за то, что он алчно и несправедливо захватил несколько его русских наследственных замков». Таким образом, проблема пограничного размежевания вновь представляется польским историком как наиболее актуальный и принципиальный вопрос в отношениях русских и литовских князей.

Расправа над Войшелком и его приближенными, по свидетельству Стрыйковского, завершила войну Руси и Литвы, а также способствовала росту влияния Льва Даниловича, «славы и любви у его русских». Польский историк также отмечает, что со смертью Войшелка прекратилась «фамилия римского князя Палемона», в результате чего позиции Литвы в региональных международных отношениях были существенно ослаблены, а ее отношения с русскими княжествами стабилизировались. Во всяком случае, описывая события трех последних десятилетий XIII в., Стрыйковский практически не упоминает о серьезных литовско-русских конфликтах. Лишь один раз в его сочинениях упоминается о вторжении «на Волынь в державы Киевского и Луцкого князя Льва Даниловича» литовского князя Гермонта, который, по словам историка, был движим стремлением отомстить за убийство Войшелка. Эта кампания не обернулась какими-либо серьезными успехами той или иной сторон и до конца столетия о существенном территориальном переделе польский автор не сообщает, но в то же время не упускает случая лишний раз подтвердить принадлежность литовскому государству ранее захваченных русских земель, упоминая о том, что «паны», представлявшие русское население подвластных Литве земель, приняли участие в мероприятиях, связанных с замещением вакантного великокняжеского престола после смерти жмудского князя, Трабуса Гермонтовича, являвшегося «опекуном или губернатором Великого княжества Литовского».